Идёт отряд за отрядом. Строительные инструменты, разные мелкие грузы несут на плечах. Тут же несколько конных упряжек. Эти везут продукты.
Вместе со всеми шагал и Назар Пичугин. Плотник он по профессии. Идёт, шагает, тащит рубанок, тащит фуганок, пилку-ножовку тащит.
В первый день прошли 25 километров. Потом стали проходить по 30 и даже по 50.
Кто-то кричит восторженно:
— Суворовским маршем идём. Суворовским!
Только не всем под силу оказались такие походы. Стал выбиваться из сил и Назар Пичугин. Сам комиссар похода Наумов к нему подходил, подбадривал. Как-то даже плечо подставил. Опёрся Пичугин на плечо комиссара, сразу легче бедняге стало. Так бы всю жизнь шагал.
Двести километров уже позади. Третью сотню идут комсомольцы. Всё хуже Пичугину, хуже. Нет сил дальше тащить поклажу. А тут вдруг ещё беда. Исчез из мешка у него рубанок. Хотел он поднять скандал. Однако махнул рукой. Всё же груза тащить поменьше.
Прошёл ещё день. Всё меньше, меньше сил у Пичугина. Вновь комиссар к нему подходит. Снова плечо подставил:
— Держись, Пичугин. Победа близко!
Ещё плетётся Назар Пичугин. А тут и опять беда. Исчез из мешка у него фуганок. Ругнулся Пичугин. Однако махнул рукой. Всё же груза тащить поменьше.
Едва ступает Назар Пичугин. Вновь комиссар Наумов к нему подходит. Снова плечо подставил.
— Держись, Пичугин. Победа рядом!
Потом, уже у самого Комсомольска, путники попали в пургу. Два дня трепал и людей и округу ветер. Как снежный барс на людей бросался. На последних переходах Пичугин и вовсе сдал. И хоть снова явилась к нему беда — исчезла вдруг и пила-ножовка. Не сожалел о ножовке теперь Пичугин. «Пропади ты пропадом всё», — сказал.
И всё же дошёл он вместе со всеми до Комсомольска. Вот он, конец похода.
Ура! Пробились.
Подошёл комиссар Наумов к Пичугину, улыбается. Ответил и Пичугин ему улыбкой. Посмотрел на Пичугина Наумов как-то загадочно, протянул вещевой мешок.
«Что такое?» — не может понять Пичугин.
— Бери, бери, — улыбается комиссар.
«Что такое?» — в догадках опять Пичугин.
Раскрыл он мешок и ахнул. Рубанок, фуганок, пилка-ножовка лежат в мешке.
Повернулся Пичугин к комиссару Наумову. Только нет здесь уже Наумова. Вот он спешит по настилу снежному. Кому-то приветливо улыбается.
Карта Миши Иванова
Для строительства нового города не хватало кирпича и гравия. Кирпич не сделаешь без глины. Везти гравий, кирпич или глину издалека долго и дорого. Надо было строительный материал разыскать на месте.
Стали расспрашивать пермских старожилов.
— Должна быть глина. Должна, — говорят старожилы.
— Должен быть гравий. Край богатый — всё в наших местах должно быть.
Решили строители направить в тайгу экспедицию. Подобралось восемь человек. Самому молодому из них, Мише Наумову, было шестнадцать лет.
Раздобыл Миша где-то карты этих мест.
— Важнейший документ, — говорил. — Важнейший! — И добавлял: — Ключ к разгадке великих тайн.
Стали прикидывать комсомольцы, сколько же дней они пробудут в тайге, сколько же им понадобится времени, чтобы найти глину, чтобы разыскать гравий.
Один сказал: месяц. Второй сказал: два.
Тронулась в путь экспедиция. Всё предусмотрено в экспедиции, взяты: палатки, лопаты простые, лопаты совковые, лопаты сапёрного образца, кайла, ломы, топоры, котлы походные, посуда кухонная. Солидный запас еды.
Шагают тайгой изыскатели. Полны гордости и надежд. Миша важно идёт, карту свою несёт. Досрочно свершились надежды. Прошли немного — наткнулись на глину. Прошли немного — встречают гравий.
Три дня, и закончена вся экспедиция. Даже обидно стало. Вернулись участники экспедиции в Комсомольск. Поставил Миша кружки на карте, обозначил места находок.
— Ну как? — спрашивают старожилы.
— Полный порядок, — отвечают комсомольцы. — Нашли и глину, нашли и гравий.
— То-то, — улыбаются старожилы. И снова своё: — Богат наш край, богат. То ли ещё тут сыщется.
И верно. Прошло несколько лет, и нашли геологи в тех местах богатейшие залежи олова и свинца, цинка, меди и других очень нужных стране металлов.
Удивительной стала карта Миши Иванова. Глянешь — в разноцветных она кружочках.
И никаких гвоздей…
Для любого строительства нужен лес. Лес для Комсомольска рубили на правом берегу Амура. Комсомольск же строился на левом его берегу. Лес доставляли по воде. Но вот наступила зима. Амур замёрз. Как же переправить строителям лес?
Конечно, нужны машины. Нужны трактора. Нет пока на строительстве нужного количества машин, нет тракторов. Нет саней, нет даже лошадей.
Что же делать? Казалось, выхода нет.
И вдруг:
— Есть выход! Есть!
Идею, как доставить лес с правого берега Амура на левый, подал молодой инженер комсомолец Василий Сухнев.
— Надо прорубить канал во льду, — заявил Сухнев.
По каналу Сухнев и предлагал переправить заготовленные бревна в Комсомольск.
— Канал!
— Во льду?!
Идея смутила многих.
— Да, да, канал. Да, да, во льду, — повторил Сухнев.
Подумали, подумали люди. Выхода другого действительно нет. Прав, конечно, Сухнев. Надо прорубить канал во льду Амура.
— Рубить — и никаких гвоздей! — кричал Витя Смородин.
Рассчитали комсомольцы длину канала. Получилось девять с половиной километров. Решили пробивать его шириной в один метр. Глубиной в восемьдесят сантиметров.
Февраль. Стужа. Мороз. Вышли комсомольцы на лёд Амура. В руках кирки, ломы, лопаты. Приступили к работе люди.
Шесть дней и ночей не прекращался упорный труд. Наступило утро седьмого дня.
— Ура! — пробили канал комсомольцы.
Первые брёвна шлёпнулись в воду.
— Наша взяла! Наша взяла! — кричит Витя Смородин.
Ненадёжна погода здесь, на Амуре. Особенно в феврале. Ясно, ясно, и вдруг налетит ветер, наползут облака. Посыплет снег. Загудит вокруг. Заметет. Засвистит. И вот уже пурга лютует и пляшет по всей округе.
Так сложилось и в тот день. Только пробили комсомольцы канал. Только поставили точку. Тут как тут — коварный дальневосточный ветер. Тут как тут — дальневосточная пурга. Запорошило, замело всё вокруг. Стал снег набиваться в канал. Вычерпывают люди его лопатами. Не поспевают. Ко всему начал увеличиваться мороз. К утру канал замёрз.
Получилось: вся работа коту под хвост!
Пришлось людям всё начинать сначала. Пробили вторично канал комсомольцы. Снова шлёпнулись брёвна в воду.
И снова злым роком пурга явилась. Кружила. Плясала. Людям в лицо смеялась.
В третий раз пришлось приниматься за труд комсомольцам. Осилили всё же они и мороз, и пургу, и снег.
Заработал канал. Стали комсомольцы цепочкой вдоль канала. Толкают баграми бревна. 210 брёвен переправили в первый день. Более шестисот во второй, более чем по тысяче в третий и в другие дни. Идёт бревно за бревном. Получай, Комсомольск, строительный лес для города.
